Эка: Алло.

Георгий: Как дела, Экуша?

Эка: Ничего. А ты как?

Георгий: Посмотри там кое-что, я думаю, здорово получится.

Эка: Только мне вчера сказали, что если кому-нибудь покажут, то подумают, что это в действительности происходит. Да?

Георгий: Да. Так и должно быть. Ты же знаешь, что вчера Миша...

Эка: Гия, просто знаешь дело в чем? Знаешь, что я хотела спросить? Я вчера читала кодекс, обратилась к нему для информации.

Георгий: Да.

Эка: Там есть статья, в которой прямо говорится о том, что нельзя вызывать в обществе безосновательную панику или что-то вроде этого. Я тебя все-таки об этом предупреждаю, чтобы ты знал. Лучше будет, если мы напишем, что это какое-то моделирование, что если этого не будет, тогда ни с кем этого не произойдет. Если нет, то, нам потом достанется.
Георгий: Нет. Я вот поэтому тебе и звоню, чтобы объяснить. Ты сама поймешь, и ты сама проведешь это. Вчера Миша со мной разговаривал. Он спросил меня, чем я занимаюсь, а я ответил, что вот так, мол, и так, что мы кое-что задумали. Он сказал, что пусть это выйдет, как обычная хроника. Я согласился, но предложил, чтобы заранее в ток-шоу было сказано о том, что нами проработана и сделана, вот такая модель и все такое.
Эка: Да.

Георгий: Он сказал: "Ой, нет! Если мы так сделаем, то так весь смак будет потерян". Наоборот...

Эка: Но в кодексе есть статья, скажи. Просто нам достанется, Георгий.

Георгий: От кого?

Эка: Начнутся разговоры. Эти всякие неправительственные организации и все им подобные целое дело возбудят из этого. Не получится ли так, что люди начнут в панике бежать.

Георгий: Да. Но они дождутся до конца, а потом поймут.

Эка: Когда начнется паника, и на трассах переполох поднимется, да?
Георгий: Нет. Нам ничего не надо писать. Он сказал, что даже заранее никого не надо предупреждать.

Эка: Ой! Это слишком несерьезно. Если заранее не предупредить, то на самом деле может что-то произойти. Придут сюда, меня арестуют. А когда ты приедешь, придут, наденут на тебя наручники и потащат. У кого-то может сердце остановиться, понимаешь?

Георгий: Да.

Эка: Вот ты сейчас представь себе, сколько немощных телезрителей будут смотреть телевизор: каких-то больных или немного шизоидных, которые не могут контролировать свои нервы, какие-то одинокие. Из-за стрессового состояния может что-то произойти. И кто в таком случае будет за это нести ответственность? Только ты и я.

Георгий: Ничего писать не будем.

Эка: Ну, не будем писать, так не будем. Но в начале все же надо сказать, нормально объяснить все.

Георгий: Между прочим, Зура Давиташвили написал мне ответ, сказал, что здорово, и Гия Нодия ответил и сказал, что...

Эка: Они смотрели снятое?

Георгий: Нет. Я им написал текст сценария.

Эка: Да.

Георгий: То есть сценарий не самой новости, а того, что будет происходить.

Эка: А!

Георгий: И, короче, вот так.

Эка: Ой, как мне страшно! Сейчас меня будут поносить всюду. А если скажут, потащим эту девушку сверху прямо в зал суда.

Георгий: Нет, никого никуда таскать не будут.

Эка: Скажут: "Безответственный человек!"

Георгий: Наоборот, никого таскать не будут. Всем очень понравилось. Мы уже можем смело об этом говорить. Я ведь поэтому тебе и сказал о Гие Нодия, о тех или других людях. Потому что в создании этого сюжета уже приняли участие эксперты, что не только мы приняли это решение.

Эка: Короче, я тебе скажу, как я напишу в начале. Тексты Натии могут быть очень эффективными. Даже для концовки у меня есть очень хорошие цитаты. Подожди минутку, сейчас найду, где написано все... Не могу вспомнить, где они... Короче, там говорится что-то вроде этого, я скажу по памяти: "Вы представляете себе конец грузинского государства? Наверное, многие из вас все же не представляют этого. Вы далеки от такого представления, несмотря на то, что 8 августа такая угроза действительно существовала. Но вы не были вовлечены в это реально...". Ну, а потом я перейду к тому, что действия России действительно представляют угрозу, когда уже ускорились процессы внутри Грузии, особенно в поисках решения выхода из сложившейся ситуации. У них существует такая особенная тактика.

Георгий: Да.

Эка: И потом будет говориться, что мы ежедневно обсуждаем все нашу безопасность. Но насколько мы видим эту опасность? Вот это будет сейчас темой нашего обсуждения.

Георгий: Да.

Эка: Мы скажем, что предлагаем самый худший вариант развития событий для Грузии, хронику, которую подготовила группа по специальным информационным выпускам в виде специального репортажа. А потом скажем, что после просмотра хроники мы вернемся в студию к нашим гостям и будем вести дискуссию на эту тему.

Георгий: Да.

Эка: Вот, может, такого плана сделать.

Георгий: Да. И надо утвердить дату, сказать, что это предположительно 10-е июня, после очередных выборов Грузии.

Эка: Да, я скажу в тексте предисловия, что это горячее лето, которое будет после выборов. Потом надо еще сказать, что после того, как начнется передача, мы еще раз повторим, что это не является сегодняшней реальностью, мы просто предполагаем, что такое может произойти, а потом мы будем рассуждать о том, что нам делать, чтобы этого не случилось. А в конце в зале я буду задавать различные вопросы. Спрошу у экспертов, насколько, по их мнению, допустимо то, что они увидели, может ли для нас наступить один такой день в будущем, может ли эта хроника стать реальностью. Ну, некоторые, например, Алик и другие, скажут что да, такое может быть. Я уверена в этом. Он реалист. Но некоторые, могут сказать, что никогда такого не будет. Потом еще спрошу, насколько адекватно оценивает общество поступки некоторых лидеров, которые ограничивают наши либеральные законы и едут в Москву, в Кремль, и разговаривают, прячась за спины наших врагами, показывая оттуда свой гонор.

Георгий: Да, да. И еще, умоляю тебя, скажи, что эти люди не являются популярными, что они не выражают волю народа.

Эка: Да. Я сделаю акцент на том, что они не популярны.

Георгий: Да.

Эка: У нас будет около 5-6 экспертов. Я всем дам возможность высказать свои соображения, собственные фразы для изображения общей гражданской позиции.

Георгий: Конечно. Нам надо такой микс сделать, чтобы не получилось, будто всего два гостя говорят. Не надо их ограничивать. Пусть все выглядит как-то спонтанно.

Эка: Хорошо. И потом закончу цитатами о войне. Например, скажу, что в результате финской войны они отказались от сталинской системы.
Георгий: Замечательно! Короче, заканчиваем разговор. У меня к тебе будет последняя просьба.

Эка: Да?

Георгий: Перед началом передачи надо сказать, что мы показываем вам предполагаемый день, который может стать самым тяжелым для Грузии, который изображает возможную кульминацию той ситуации, которая сейчас есть в стране. Это надо конкретизировать.

Эка: Ой, как мне страшно.

Георгий: Писать ничего не надо.

Эка: Не надо?

Георгий: Нет.

Эка: Ты смотрел, какой сюжет? Видел, что там про Кокойты и Бурджанадзе снято?

Георгий: Да. Знаю. Все здорово.

Эка: Ой, мне надо в космос полететь после этого.

Георгий: Давай, давай. Я буду за тебя болеть.

Эка: Вот, когда выйду, и меня побьют после этого. Потом посмотришь, что будет. Ты ведь приедешь оттуда?

Георгий: Сегодня ночью по-другому будешь говорить. Ладно.

Эка: Ладно, Посмотрим. Пока.